А нужно ли грустить? Может, стоит собраться, надеть дежурную улыбку и начать действовать так, как будто ничего не произошло?
Грущу я, когда что-то не получается, когда красивые планы не становятся реальностью, когда я сталкиваюсь с обстоятельствами, которые сильнее меня — и мне остается только сдаться. Сдаться и грустить. Это сложно для меня. Смирение дается мне с большим трудом.
Тогда, может и не надо?
.
Думаю, все-таки надо) И если вы хотите аргументов, их есть у меня)
.
1. Маленький секрет заключается в том, что если мы не позволяем себе чувствовать или показывать окружающим свою грусть, от этого она никуда не девается. Она все равно живет внутри нас. Только под спудом. Это часто создает чувство тяжести, когда мы не очень понимаем, что происходит, но ощущаем эмоциональное неблагополучие или погружаемся в анестезию. Жизнь лишается своих красок и "игрушки не радуют". Потому что, не будучи проявленной, грусть блокируется внутри нас «законсервированным» чувством. Жизнь не течет через нас в этом месте. Стопорится. И это сильно влияет на нашу эмоциональность. Не давая место грусти, мы не можем полноценно проживать и радость. Потому что «за занавесом» спрятано другое — и оно ощутимо фонит.
.
2. Грустить — значит, быть не в ресурсе. Так ли это?
На самом деле, в грусти заключен мощный ресурс. По своему опыту я точно знаю: именно черезгрустья получаю «пропуск» на глубину. Если не пытаться убегать от нее, а по-честному разрешить ее себе проживать, то дыхание становится глубже, я чувствую свое сердце, я ощущаю покой, устойчивость и заземленность. Я — в моменте. Я не убегаю. И я даю место чему-то очень важному. Это очень глубокая погруженность в себя и очень ясный, прозрачный контакт с собой. В этот момент я живая. И это колоссальный ресурс. Важно только разрешить себе к нему пройти.
.
3. Встречаясь с грустью, я могу пожалеть себя, дать себе необходимую поддержку. Не отворачиваться от себя. От себя той, которая грустит, которая проиграла — и возможно именно поэтому, как никто другой, нуждается в заботе, мягкости, любви. Нуждается в том, чтобы обратили внимание и поддержали, не отворачивались, остались рядом.
Очень постепенно учусь этому. Мне сложно. Но без этого не приходит чувство полноты и целостности. «Изгнанные» эмоции дают о себе знать.
Принимая этот вызов и признавая свои чувства, я могу действовать по-другому. Я могу быть по-другому. Я выдерживаю то, что происходит со мной, даю этому место, проживаю. Будучи прожитой, грусть уходит. Будучи запертой в темнице нашей души — продолжает жить там постоянно.
.
4. Дополнительный бонус — разрешая себе грустить, я могу совсем иначе обходиться с чувствами своих детей - не дистанцируясь и не обесценивая их. (Классическое «Сначала маску на себя, потом на ребенка»).
.
Недавно увидела, как мне важно быть со своим ребенком, когда он грустит. Просто сесть рядом, пожалеть, разделить его переживания, обнять, согреть и утешить, но не пытаться как можно скорее переключить его внимание. «Смотри, птичка полетела» означает «не смотри на то, что с тобой происходит», «твоя боль — это не важно, давай о чем-нибудь другом подумаем/поговорим». Да, грусть — это непростое чувство. Веселиться приятнее, чем грустить. И в том числе поэтому мы стараемся своих детей уберечь от неприятностей, помочь им вырваться из пучины переживаний, если их что-то расстроило. Но мы не можем отменить их печаль. Это часть их (и нашей) эмоциональной жизни. Трудная часть, но от этого не менее ценная. То, что мы можем сделать для своих детей — это оставаться рядом, когда им трудно и РАЗДЕЛЯТЬ то сложное, что с ними происходит.
.
В отношении внутреннего ребенка действует абсолютно то же правило)
