«Сейчас живых людей на Земле больше, чем умерших за всю историю человечества. Но число мертвых увеличивается. Однажды больше не останется места, чтобы их хоронить. Может, надо построить подземный небоскреб для мертвых? Они могут быть прямо под небоскребами для живых. Тогда можно будет хоронить людей на сотнях этажей внизу, и весь мир мертвых будет под миром живых. А если бы можно было спуститься на лифте вниз и навестить умерших родных? Так же как ты переходишь мост и попадаешь в Бруклин, или садишься на паром на Стейтен Айленд. Однажды папа сказал мне, что в Нью-Йорке раньше был шестой район, прямо рядом с Манхэттеном, но его больше нет ‒ смыло водой, и никто не знает, где он. Никто.»
Не помню, как я нашла этот фильм, но точно знаю, что изначально меня привлекло именно его название – «Жутко громко и запредельно близко». Когда я читаю эти несколько слов, возникает ощущение, что за ними скрывается что-то невероятно настоящее (парадокс!), живое, необъятное, оглушающее и проникающее глубоко в сердце, от чего захватывает дух, с одной стороны, а с другой – то, от чего хочется жить и дышать полной грудью.
Для меня этот фильм ‒ история о мальчике, который пытается найти для себя смысл в смерти отца, разгадать эту страшную загадку, загаданную ему жизнью, понять причины случившегося. Только вот насколько выполнима эта задача? Для этого мальчика или для любого другого человека, столкнувшегося с потерей самых близких. А таких людей он встречает немало на своем пути. Кто-то из них уже смирился с потерей, а кто-то до сих пор продолжает борьбу и поиски смысла. Для любого человека потеря близких людей невосполнима, замены им нет и не будет никогда в жизни, что уж говорить о совсем юном мальчике, который оглушительно неожиданно потерял своего отца, человека, который всегда был для него примером, образцом для подражания, другом, советником, наставником, со-изобретателем. Остается лишь только догадываться, что на самом деле происходило у него в душе и насколько сильной была боль потери. На мой взгляд, режиссеру фильма во многом удалось передать это, уже с первых минут просмотра внутри все будто переворачивается и отзывается болью, сочувствием и…надеждой. Надеждой на то, что хотя бы в кино кому-то удастся найти смысл оглушительной, бесповоротной, безнадежной трагедии. Однако эта надежда постепенно растворяется безвозвратно вместе с событиями, происходящими на экране. И кажется, что ты испытываешь ровно то, что испытывает герой фильма ‒ разочарование, безысходность, бесконечную печаль.
В фильме очень хорошо показаны все стадии переживания горя и потери – отрицание, агрессия, торги, депрессия, принятие. В реальности они не всегда идут друг за другом, а могут переплетаться, приостанавливаться, начинаться снова. А для кого-то некоторые стадии так и остаются недостижимыми. Но только пройдя их все, можно интегрировать (если это слово здесь уместно) в себя пережитую потерю и, учитывая ее, начать уже новую жизнь.
Мне бы хотелось привнести в этот отзыв немного личного. Пожалуй, этот фильм не сравнится для меня глубиной испытанных во время просмотра переживаний ни с одним другим фильмом. И для меня до сих пор остается загадкой, похожи ли мои чувства от его просмотра на чувства других людей? Или же их глубина определяется моей личной историей невосполнимых потерь? Или же я вообще пытаюсь сравнить между собой несравнимое?
Мне кажется, что найти смысл в смерти близких тебе людей невозможно, потому что его нет и быть не может. К сожалению, а может и к счастью… Но я верю в то, что вместо этого можно искать и находить смысл собственной жизни. Задача, может быть, и непростая, но, думаю, результат стоит усилий. А как думаете вы?
Анна Короткова
Психолог, экзистенциально-гуманистический психотерапевт
Индивидуальная психотерапия / консультирование
