09 декабря 2011г. мы смотрели фильм «Майор Пейн» с комментариями Николая Ивановича.
Сюжет фильма нередко повторяет жизненные истории и сюжеты других произведений. Во время просмотра я не раз ловила себя на аналогиях: некоторые черты Пейна слишком уж напоминают кого-то ещё.
Странное начало
Майор Пейн знакомится со своими подопечными весьма агрессивным способом. Это можно объяснить непослушанием детей. Но! Прежде чем требовать – надо дать инструкцию. Разве он её дал? За что же их наказывать? Тем более, что Пейн – человек военный. «Довести» и «расстроить» его не так-то просто. Значит, поведение осознанное. Пейн намеренно дает понять, что мнение группы для него не имеет значения. Это он их оценивает, а не наоборот.
Реальный автор подобных педагогических манёвров в моей жизни - тренер по самообороне и рукопашному бою Ермаков Виктор Владимирович. Боевой офицер, майор МВД, инструктор по боевой и специальной подготовке, он согласился вести тренировки у студентов гражданского ВУЗа каким-то чудом.
Слава Богу, он не побрил нас наголо. В остальном его вводное занятие повторяло поведение Пейна. Вопреки традиции – хвалить тренировки, Виктор Владимирович привел статьи УК РФ «за превышение пределов необходимой обороны» и «причинение вреда здоровью средней тяжести». Перечислил возможные увечья в ходе занятий. Скептически отозвался о наших физических параметрах, и, наконец, перешел к организационным вопросам. Этакое – спокойное присутствие, переходящее в хамство, без намека на заинтересованность.
Проведу параллель с «Педагогической поэмой» А.С. Макаренко. При всей доброте Антона Семеновича первые ощутимые результаты управления подростками появились после того, как он ударил (!) воспитанника. Отдельно можно говорить о том, чего педагогу стоил этот шаг. Но факт остается фактом. Подстраиваться будете вы, а не я.
«Достопочтимые судари и сударушки». О том, что важно, а что нет
Майор Пейн называл своих воспитанников «балбесами» и «дебилами».
Наш тренер – «телами», «туловищами», «пельменями» и «пленными румынами».
Николай Иванович прав: это не задевает. Не задевает ор, комментарии и пародии. Не задевает обращение «девочка в голубой футболке».
Примечание: Я всего одна девушка на всю группу. Я посещаю каждую тренировку. Мы тренируемся четвертый месяц. Меня зовут Наташа.
В какой-то момент это действительно становится не важно. В какой-то момент ор бодрит и придает сил.
Но – при одном условии. Твой тренер – профессионал.
Мы поняли это довольно быстро. Виктор Владимирович не просто демонстрировал приемы. Он преподавал: приводил аналогии из курса физики и механики, доносил смысл каждого движения и давал упражнения на отработку.
Очень часто Виктор Владимирович на время тренировки убирал с пола покрытие. Маты, палас – всё покоилось в конце зала. А нам был предоставлен деревянный пол. Жестко? Да. Неудобно? Да. «А гопник в подворотне вам тоже ковёр постелет???». Виктор Владимирович преподавал практично: как в жизни.
Обращаясь в произведению А.С. Макаренко: «Я убедился давно, что наибольшее уважение и наибольшая любовь со стороны ребят (…) проявляются по отношению к другим типам людей. То, что мы называем высокой квалификацией, уверенное и чёткое знание, умение, искусство, золотые руки, немногословие и полное отсутствие фразы, постоянная готовность к работе — вот что увлекает ребят в наибольшей степени. Вы можете быть с ними сухи до последней степени, требовательны до придирчивости, вы можете не замечать их, если они торчат у вас под рукой, можете даже безразлично относиться к их симпатии, но если вы блещете работой, знанием, удачей, то спокойно не оглядывайтесь: они на вашей стороне, и они не выдадут. Всё равно, в чём проявляются эти ваши способности, всё равно, кто вы такой: столяр, агроном, кузнец, учитель, машинист».
Когда не всё равно
Одним из важных моментов фильма «Майор Пейн», на мой взгляд, является сцена с пьяным отчимом. При всей внешней холодности Пейна он защитил подростка. Ему было не всё равно.
Так же, как не все равно ему было в ситуации с маленьким Тайгером, когда он рассказывал сказку. Когда всё равно – бубнят. Когда не всё равно – включаются, играют.
Наш тренер никогда напрямую не интересовался нами. Казалось, за пределами зала его вообще не волнует наше существование.
Первый раз я усомнилась в данном тезисе, когда, встретив меня на входе в спорткомплекс, В.В. серьезно предупредил: «Еще раз увижу без шапки – на тренировку не пущу». Мне 17 лет, я студентка в чужом городе. То, что кому-то есть дело до моей шапки и головы – удивило.
Мы удивлялись еще не раз. Иногда – по мелочи, иногда – всерьез.
Как минимум четверо из нас устроились на свою первую работу по специальности с подачи В.В. Наверное, это не совсем понятный пример для огромной Москвы. Но для Новокузнецка найти работу по специальности на 3 курсе юр.фака – это удача. Преподаватели пророчили нам безработицу, В.В. ничего не пророчил. Просто давал координаты руководителей, готовых рассмотреть кандидатуры студентов на вакансию юриста.
Я не помню, чтобы В.В. читал нам какие-то лекции по этике применения силы. Но я видела, как менялись наши ребята. Они учились у В.В. не приемам. Они учились у В.В – защищать. Защищать – близких, родных, а иногда и незнакомых людей на улице поздним вечером.
Нет смысла приводить здесь цитаты из «Педагогической поэмы». Потому что вся книга – одно большое «Не всё равно», с первой до последней страницы.
«Жизнь – малина»
Пейн в каждом кадре фильма – бодр, подтянут и радостно-спокоен. Если задуматься, вовсе не очевидная реакция для человека, который после карьеры элитного военного вынужден дрессировать бестолковых детей. Его особо никто не поддерживает. Коллега постоянно читает нотации, директор школы - и вовсе «не от мира сего». Любого «нормального» человека давно бы посетили упаднические настроения. А Пейн – улыбается, сверкая своим железным зубом.
Не могу сказать, что наш тренер ходил просветленным 365 дней в году. Бывало всякое. И на сколько «всякое» - мы не всегда понимали. Работа в милиции – это не те приключения, что показывают в сериалах.
Но В.В. умел переключаться, выбирать нужный настрой. Кажется, стоило ему окинуть нас хитрым взглядом да глубокомысленно протянуть странное выражение: «Жизнь – малина», как все дела за пределами спортзала переставали его волновать. Оставалось – внимание, мастерство и чувство юмора.
В «Педагогической поэме» умение главного героя владеть своими эмоциями хорошо видно в конце произведения. Идеи Макаренко, изложенные в научном докладе, были восприняты в штыки. Макаренко понимал, что за этим последует: репрессии, расформирование колоний. Что принято делать в такой ситуации? Что принято делать, когда дело твоей жизни вот-вот погибнет?
«— Не обращайте внимания, Антон Семенович, — сказал Лапоть. — Собрались, понимаете, зануды…
— Я и не обращаю, — утешил я хлопцев.
Но вопрос был уже решен.
Не содрогнувшись и не снижая общего тона, я начал свертывание коллектива. Нужно было как можно скорее вывести из колонии моих друзей. Это было необходимо и для того, чтобы не подвергать их испытанию при новых порядках, и для того, чтобы не оставить в колонии никаких очагов протеста.
(…)
В колонии я о своем уходе никому не сказал, и Юрьев дал слово молчать.
Я бросился на заводы, к шефам, к чекистам. Так как вопрос о выпуске колонистов стоял уже давно, мои действия никого в колонии не удивили. Пользуясь помощью друзей, я почти без труда устроил для горьковцев рабочие места на харьковских заводах и квартиры в городе. Екатерина Григорьевна и Гуляева позаботились о небольшом приданом, в этом деле они уже имели опыт. До приезда Горького оставалось два месяца, времени было достаточно.
(…)
Я в то время был сильным человеком, и я улыбался пацанам».
«Приличные»
Во время просмотра Николай Иванович спросил: что бы делали дети в момент отъезда Пейна, если они бы были «приличными»? Надо быть «приличными». А между тем, очень понимаю чувства детей.
Мы оказались в похожей ситуации через 4 года. Ни на какую войну В.В. не уезжал. Да, он бывал в «горячих точках». Но наша «беда» пришла совсем с другой стороны. Виктора Владимировича элементарно повышали в должности. Звание подполковника и новая должность – г.Кемерово, областной центр.
На нашу группу тяжко было смотреть. Это были не «пельмени», хуже. Присутствие В.В. еще как-то приводило в рабочее состояние. Но стоило ему оставить кого-то вместо себя вести тренировку - начинались жалобы, все чаще звучало «не могу».
Ситуация осложнялась тем, что никто не знал, когда именно придет приказ о переводе. Завтра? Через неделю? Через месяц? Неопределенность.
Выход нашелся. Фотоальбом. До сих пор мы жалели себя. А каково В.В.? Он едет в другой город, в другой коллектив, в другие условия. Что мы можем для него сделать?
С этого момента посещение тренировок приобрело новый смысл. Мы распределили альбом, каждому по странице – для фотографий, пожеланий и благодарностей. Бери альбом домой, пиши, что хочешь. Условие одно: ни в одной строчке не должно быть нытья. Не ныть! Началась работа. Фотоальбом передавался из рук в руки, заполнялся теплыми словами и пожеланиями, рос фотографиями.
Мы успели. К тому времени, когда пришел приказ, всё было готово. Большой фотоальбом в кожаном переплете вместил все наши пожелания и напутствия.
Вручая подарок, мы почти ничего не говорили. Кто-то из старших попросил:
- В.В., не открывайте сейчас. Лучше дома, под рюмку коньяка.
В.В. выполнил нашу просьбу. Поздно вечером нам пришла смска, одна на всех: «Ребят, это не рюмка коньяка. Тут и бутылки не хватит». Это было не про алкоголь. Это было про другое.
О предстоящем отъезде Макаренко не знал никто из воспитанников. Было ли им проще? Наверное, нет. И вместе с тем – Антон Семенович воспитывал сильных людей. Я думаю, они справились. Главное – вовремя найти дело, взять на себя заботу о других.
Всё будет хорошо, и даже еще лучше
Как и в фильме про Пейна, у нашей истории было хорошее продолжение.
Подполковник Ермаков всего лишь переехал в другой город. Не на Луну улетел, не на Марс. Каждый из нас может приехать в гости, позвонить или передать привет. Делаем ли мы это? Да. Такая традиция. Раз в год – приехать к В.В. в гости. Общение давно вышло за пределы спортивных тем. Мы передаем новости, обсуждаем планы, приходим за советом, делимся важными открытиями… И это правильно.
«Педагогическая поэма»:
«И не только Матвей, приезжали и другие, всегда непривычно для меня взрослые люди: и Осадчий — технолог, и Мишка Овчаренко — шофер, и мелиоратор за Каспием Олег Огнев и педагог Маруся Левченко, и вагоновожатый Сорока, и монтер Волохов, и слесарь Корыто, и мастер МТС Федоренко, и партийные деятели — Алешка Волков, Денис Кудлатый и Волков Жорка, и с настоящим большевистским характером, по‑прежнему чуткий Марк Шейнгауз, и многие, многие другие».
Заключение
Зачем эта работа?
Чтобы еще раз осознать, что в жизни бывает как в кино, и даже лучше.
Чтобы поделиться наблюдениями.
Чтобы ненавязчиво посоветовать «Педагогическую поэму» тем, кто её еще не читал.
Чтобы порекомендовать спорт, если кто не в теме.
А еще – чтобы пожелать каждому из нас в преддверии Нового года: пусть в нашей жизни будет побольше мудрых, добрых и сильных. И пусть мы стане
