Действие наказания на ранних этапах развития организма воспринимается некритически, полностью. Т.е., если мама наказывает ребенка за проступок, ребенок запоминает все: слова, интонации, выражения лица, жесты, действия, а порой даже другие, случайные факторы, которые в последствии могут по ассоциации вызвать неприятные ощущения.
Так, если вдруг во время сильного стресса от наказания играла определенная музыка, слышались специфические запахи или журчала вода из крана - все это может впоследствии быть запускающими «якорями» для негативного ощущения у человека - и тогда человек вдруг начинает при воспроизведении этих якорей ощущать неприятные и, казалось бы, необъяснимые состояния.
Далее, по мере регулярного повторения наказаний, ребенок усваивает используемый в семье спектр элементов наказания (слова, интонации, жесты, действия, выражения лица), и в последствии родителям уже не нужно воспроизводить весь сценарий наказания - достаточно воспроизвести один из элементов (например, пожурить словом), и ребенок по ассоциативной связи испытывает страх, как если бы наказание произошло в реальности, и исправляется в нужную родителям сторону. Наказания не было, но ощущение наказания воспроизвелось. Первичный опыт усвоения ассоциаций наказания ребенком забывается (потому что это происходит на самых ранних этапах формирования самосознания), а ощущение - остается. Смотри Изменение стимульной истории
Впоследствии ребенок, при дальнейшем развитии, совершая «плохой» поступок (плохой в трактовке воспитывающих его людей) получает со стороны воспитателей «наказательные сигналы», и через это формирует все более разнообразную систему «плохого» и «хорошего» в этом мире. А поскольку корни формирования «плохого ощущения» и страха забылись, оставшееся на их основе ощущение дисгармонии, страха и напряжения воспринимается как собственный «голос совести», и служит в дальнейшем как регулятор определения «плохих» и «хороших» поступков.
