журнал "FutureOK", издательский дом "FUTURE.OK", страницы 16-26, в рубрике "ПЕРСОНА".
Номер 1, июль-август 2013 г.
http://futureok.ru/chapters/persona/10-man-overcoming
«Необходимо новое понимание роли и места измененных состояний сознания в истории человечества. Может быть создана целая область взаимосвязанных дисциплин об этом. Но, безусловно, в центре должна быть наука об измененных состояниях сознания и возникновении новизны в человеческом мире. Это напрямую связано с творческой реализацией, строительством нового, прогрессом в будущем».
Владимр Майков — кандидат философских наук, старший научный сотрудник Института философии РАН, президент Ассоциации трансперсональной психологии и психотерапии, главный редактор серии книг о трансперсональной психологии, а также автор некоторых из них, организатор многочисленных семинаров по холотропному дыханию и трансперсональной психотерапии, сертифицированный терапевт Европейской ассоциации психотерапии.
Future: Первый вопрос о том, чем является трансперсональное движение. Каково классическое официальное определение и о Ваш личный ракурс понимания?
Владимир Майков: Отправной точкой для классического определения является сама история возникновения и развития трансперсональной психологии и практических приложений в форме трансперсонального консультирования и психотерапии. Трансперсональная психология является дальнейшим развитием гуманистической психологии. И замечательно, что у истоков гуманистической и трансперсональной психологии стоят одни и те же люди. В 50-е годы Абрахам Маслоу, выдающийся психолог
XX века, основал со своими соратниками (Э. Сутич, С. Криппнер, Р. Мэй, Д. Бюдженталь, Л. Бинсвангер) гуманистическую психологию. Это было связано с осознаванием в «пирамиде Маслоу» ценностей бытия. Быть реальным, быть целостным, быть творческим... То есть, психология повернулась к человеку. «Спусковым крючком» послужили: колоссальный стресс Второй Мировой Войны, холокост, массовые уничтожения... На этом фоне очень многие интеллектуалы и духовные люди Европы эмигрировали в Соединенные Штаты. Таким «впрыскиванием» там образовалась прослойка, «цвет» европейской интеллигенции. И это способствовало острому осознанию ценности человеческой жизни, ценности реализации человека. Для чего мы живем? В чем смысл жизни? Гуманистическая психология отражала, прежде всего, ответы на такие вопросы. Разумеется, созревал такой подход и в философии жизни, в экзистенциально-феноменологической философии, в работах Сартра, Камю, Хайдеггера. А до этого у Кьеркегора и Достоевского, в философии Гуссерля... Но до больших масс дошли эти идеи после войны. Необходимо было, чтобы что-то случилось. Была показана вся хрупкость этого мира. И произошел такой прорыв и осознавание Человека во всех сферах жизни. Можно посмотреть искусство, другие гуманитарные науки — все больше внимания Человеку. Это еще связано и с тем, что развиваются инфо- и техно- сферы, конвейерное производство.
США разбогатела и стала лидером после Второй Мировой Войны. Ничего там не было разрушено, все развивалось. И конвейерное производство высвободило человека от тяжелого физического труда. Увеличилось свободное время, которое можно было использовать как угодно, в том числе и прежде всего на творчество и саморазвитие. С этим связан взлет искусства в после военный период. И массовым явлением, которое предшествовало гуманистической психологии, было битничество («Движение, нужно тронуться с места, нужно отправиться в Путь...»).
Потому что только в пути мы можем познать что-то новое. Вот такая по-западному понятая идея Пути, Странничества. Если мы сидим на месте, в своих сотах, ячейках, связях, то ничего, по сути, не меняется. И только отправившись в путешествие, в другие штаты, другие страны, другую культуру, мы начинаем наполняться новым. И битничество сменилось идеологией движения хиппи немного позже, но оказало колоссальное влияние, т.к. культурное пространство было пропитано битничеством к моменту возникновения гуманистической психологии в 50-е годы. На этом примере мы можем видеть то, что гуманистическая психология возникла не на голой почве, а явилась выражением на языке передовой психологии духа времени — обращение к самому Человеку, его ценностям и творчеству. И то же самое характерно для трансперсональной психологии, которая оформилась в конце 60-х годов. И лидерами в ней стали те, кто создавал гуманистическую психологию.
Чего же не доставало А. Маслоу?
В. М.: В пирамиде потребностей появилась еще одна ступенька после ценностей бытия и реализации. Ценность самопреодоления, трансценденции. Маслоу понял, что человеку необходимо преодолеть любые ограничения. И это оказалось созвучным ценностям духовных традиций. Исторически на протяжении тысячелетий преодолением ограничений, выходом из матрицы, реализации по максимуму занимались мировые духовные религии. Поэтому, когда Маслоу поставил эту задачу, то материал он стал искать из опыта мировых религий. Он оперся на раннюю работу Уильяма Джеймса («Многообразие религиозного опыта», 1905). В лекции 1905 года Джеймс употребил впервые понятие «трансперсоналное» для обозначения новой сферы. И затем этот термин был использован Станиславом Грофом.
Что же не хватало А. Маслоу? Бесконечности развития. Он понимал, что в основе всего лежит представление о «нечто, что должно превозмочь». Человек получает определение только в преодолении себя. Эта идея позволила мне ввести понятие «Homo transcendus», Человек Преодолевающий. В этом смысле Ф. Ницше был первым трансперсональным философом. Его «Так говорил Заратустра» это манифест раннего трансперсонального движения. Мы можем спросить себя, почему в то время не оформилось трансперсональное движение как культурное явление. Например, в начале Серебряного века в России, в первой половине 20 века в Европе. Почему? Произошли четыре культурные революции: рок-революция (лирическая и протестная),
психоделическая революция (массовое использование психоактивных веществ расширяющих сознание), гуру-революция (массовое паломничество на восток в поисках ответа) и контркультурная революция (бунт детей против отцов, протест молодежи против старой цивилизации). И в эти годы, на этой волне и оформилось трансперсональное движение. Я утверждаю, что на языке психологии это отражение духа времени, который пронизывал все. И такое понимание дает нам ключ рассмотреть трансперсональную психологию не как изобретение гениев (А. Маслоу, С. Гроф), а как выражение самой атмосферы на языке психологии. Но дух времени намного более всеобъемлющ. Этот дух времени, выражающийся на разных языках и в разных событиях, я называю (вместе со своим коллегой Владимиром Козловым) Трансперсональным Проектом.
Расскажите подробнее о Трансперсональном Проекте.
В. М.: Это то, чем я занимаюсь на протяжении последних 20 лет, публикуя книги, устраивая конференции, ведя учебные программы (в том числе и академические учебные программы). Кафедра создана, два с половиной года ей, магистерскую программу мы там запускаем, чтобы люди, имеющие высшее образование, могли получать диплом государственного образца по трансперсональной психологии. И все эти вещи, включая и многочисленные практические применения (холотропное дыхание
С. Грофа, процессуально-ориентированную психотерапию А. Минделла, интегральную психологию К. Уилбера) является выражением Трансперсонального Проекта, который существует на протяжении всей истории человечества. Шаманы были первыми мастерами трансценденции и экстаза, которые преодолевали ограничения восприятия и попадали в шаманский мир души, где все связано со всем. Например, где можно напрямую связаться с духом горы и задать ему вопрос. Это возможно, потому
что во Вселенной Духа нет границ. И шаманы были первыми практиками, которые совершали такого рода путешествия. Эпохальный поворот в Трансперсональном Проекте произошел в знаменитое осевое время около полутора тысяч лет назад, когда одновременно во многих традициях и культурах обнаружили, что человек равен богу. Раньше качества божественности, всемогущества, всезнания, бесконечности присутствия проецировались на внешних существ. А древние арии поняли, что Атман
равняется Брахману, т.е. индивидуальная душа имеет те же качества, что и вселенская душа Брахмана. И проявилось это, прежде всего, в том, что произошло открытие бесконечности внутренней территории. До этого человек считал себя конечным чем-то, душой, но конечной. После этого были открыты бесконечные структуры души. Все основатели мировых религий имели подобный духовный опыт. Первым ученым, который подтвердил истину мировых религий, оказался С. Гроф. Суть его картографии — каждому человеку доступны какие угодно переживания. В том числе, божественные переживания Будды. Единственное ограничение между мной, Буддой, Христом и вами состоит в том, что мы, как правило, живем в ограничениях своих первичных (которые мы всосали еще с молоком матери и в период обучения, тренажа и всевозможного горького жизненного опыта). А Будда и Христос живут в мире без ограничений. Они знают, что они бесконечны. И поэтому ничто, никакие внутренние ограничения не мешают им быть адекватными в каждой ситуации. Это и есть реализация возможного для человека, воплощенной бесконечной жизни.
Гроф был первым ученым, который это на практике доказал в своей расширенной картографии. Тем самым мы можем говорить о трансперсональной психологии, во-первых, как о части большого Трансперсонального Проекта, сутью которого является совокупность знаний и методов об открытии внутренней бесконечности и ее реализации, о выходе из ограничений. Во-вторых, как о современном высшем развитии глубинной психологии. Трансперсональная психология, я напомню, является составной частью глубинной психологии (которая была начата Фрейдом, и развивалась Юнгом), экзистенциальной и гуманистической психологий.Существует неразрывная генетическая преемственность. Гроф в течение пяти лет занимался психоанализом. И расширил, преодолел некоторые ограничения психоанализа, создав трансперсональную картографию. В-третьих, трансперсональная психология является дальнейшим этапным развитием того, что Вернадский называл ноосферой. Мир становится все более связанным. Современные системы связи это социальные сети, основанные на мировой информационно-энергетической системе и глобальных телекоммуникационных системах (телевидение, радио, интернет и т. п.). Быстрый транспорт, возможность ускоренно путешествовать, перемещаться. Это создает целостность, которая немыслима без связности ее частей. Чем быстрее и эффективней коммуникация, тем больше мы можем говорить о некоем целом.
Такое ускорение повлияло на дальнейшее развитие Трансперсонального Проекта?
В. М.: Безусловно. Трудно представить трансперсональный подход без методов исследований, основанных на современных технологиях и глобальном телекоммуникационном опыте, который сейчас стал доступен всем, когда мир стал «большой деревней».
В этом движении к глобализации наблюдается ведь и чрезмерная дифференциация разных структур (социальных, информационных, политических и т.д.), т. е. системы стремятся к усложнениям. Не наблюдаем ли мы конфликта между целостностью и дифференциацией?
В. М.: Конечно, наблюдается. Существуют и негативные аспекты. Развитие органов сознания и навыков функционирования в этом новом мире существенно отстает от интенсивности связи. Поскольку технический прогресс чрезвычайно быстрый, развитие социальной среды и, тем более, осмысление происходящего стало все больше отставать. Раньше на протяжении жизни человека мир менялся очень мало. В 20-м веке мир менялся существенно уже на протяжении одного поколения. Я думаю,
что до 2020 года мир изменится еще сильнее. И сейчас важна навигация в больших потоках информации. Раньше важно было учиться тому, как учиться. А теперь важно учиться тому, как выбирать правильные направления для того, чтобы учиться. Старые способы работы с информацией уходят в прошлое. Все меньше читается книг. Все больше акцент на презентации. Потому что внутренний язык человеческого сознания не линеен, не дискретен. Он образный. Поэтому интересны способы передачи
знания посредством переживания состояний. Например, Олег Бахтияров разрабатывает такие методы и прото-языки.
Кстати, о языках. Есть ли единая методология и язык или же наблюдается много разных школ и течений в трансперсональном движении?
В. М.: Я такой единый язык выстраиваю, исходя из аналитики человеческой ситуации. Мне кажется, возможно то, что я называю курсом трансперсональной антропологии — фундаментальные принципы о том, что такое Человек, какими путями мы разбираемся в человеческой ситуации, к чему приходим. Но исторически сложилось так, что в трансперсональной психологии существует несколько проектов, школ. Я их объединяю, хотя они сами между собой не всегда в прямом эффективном
диалоге.
А какие существуют школы, подходы в трансперсональной психологии?
В. М.: Подход Станислава Грофа, связанный с необычными состояниями сознания. Подход Кена Уилбера об интеграции. И подход Арнольда Минделла о движении в текущем моменте, максимальном присутствии и динамическом развитии (процессуальный подход, движение в Дао). Еще одна школа, хотя и не столь маштабная, связанная с состояниями сознания, это Чарльз Тарт и Мартин Дейл. В основном, этио четыре главные школы. Плюс там есть еще направление, связанное с человеческими воз-
можностями (Майкл Мёрфи). Я представителей всех направлений публиковал.
Что Вы могли бы порекомендовать нашим читателям при знакомстве с трансперсональной психологией? Какую стратегию использовать для первоначального изучения материалов?
В. М.: Трансперсональное обучение неотделимо от переживания, т. е. от личностного опыта.
Все, что вы можете прочесть в книгах, даст мало. Поскольку это будет восприниматься в контексте личной жизни (в которой, возможно, было немного прямого трансперсонального опыта), то будет ограниченно и искаженно. Поэтому я бы порекомендовал, во-первых, пройти хотя бы вводное обучение в одной из школ, которая претворила принципы трансперсонального обучения. Во-вторых, обучаться у мастеров. Два часа с мастерами намного больше, чем один год с подмастерьями. Нужно стремиться получать опыт по возможности «из первых рук». Это мое личное кредо, основанное на личном опыте. Тематически можно прочитать хотя бы одну книгу С. Грофа, А. Минделла, К. Уилбера.
Каково отношение академической науки к трансперсональному подходу?
В. М.: Оно меняется. Видите, я сам в академическом институте. И когда-то оканчивал аспирантуру Института философии Академии наук СССР, защищал здесь диссертацию, в которой были, между прочим, в 1988 г., два параграфа о трансперсональной психологии. Я успешно защитился. И публиковался в академических журналах. В 90-е годы было очень осторожное отношение. Меня обвиняли и в мистицизме и в иррационализме. Сейчас и академик А. А. Гусейнов, (директор Института философии РАН), и многие крупнейшие ученые и доктора наук, члены-корреспонденты (например, такие как профессор МГУ В. В. Петренко) являются не только защитниками и поборниками трансперсонального подхода. Они очень многое сами сделали в этой области. Таким образом, и общекультурная и академическая ситуация меняется. Это не значит, что трансперсональная психология сейчас общепризнана. Но это значит, что изменился уже климат. И стало возможным, после публикации многих первоисточников, защит диссертаций, вести нормальный цивилизованный диалог. По крайней мере, трансперсональный подход замечают, признают и уже не отвергают, как это происходило раньше.
А в настоящее время каков подход к ведению исследований в русле трансперсональной психологии? Может, классические методы научных исследований не эффективны в этой области?
В. М.: Конечно, в трансперсональной психологии есть свои предметные области, которые существенно отличаются от классических. Например, связанные с высшими ценностями, с духовным опытом человека. И существующие наборы тестовых методик должны быть расширены. И это делается.
Например, Евгений Крупицкий такую проработку делал. Но существуют также глубокие методы, связанные с нейронауками. Такие исследователи, как: профессор Ю. А. Бубеев, крупнейший специалист в психофизиологии измененных состояний сознания, Е. Б. Файдыш, академик Ушаков, академик Судаков (который является крупнейшим нейрофизиологом в России, почитает С. Грофа) очень много сделали для трансперсональной психологии. И таких примеров много. Крупные ученые признают значение исследований С. Грофа. Они свободны от доктринальности и цеховых интересов. Их интересует наука с большой буквы, поэтому видят истинное величие Трансперсонального Проекта. А если говорить в мире в целом, то К. Уилбер, например, считается крупнейшим из ныне живущих философов в США. Наверное, это что-то да значит? Ну, может быть, в Америке не так-то много крупных философов (можно было бы так скептически сказать), а с другой стороны (поскольку крупные философы там все-таки есть и их не мало), это означает, что интегральные идеи, которые очень тесно связаны с трансперсональными, завоевали признание общества и гуманитариев. И активно применяются в жизни, бизнесе, саморазвитии. Такая интегральная программа очень успешна.
Кстати, о связи с другими науками, дисциплинами...
В. М.: Мы, например, говорим о трансперсональных измерениях других наук (трансперсональная антропология, трансперсональная психотерапия, трансперсональная история, трансперсональная медицина). Что это значит? Традиционные дисциплины имеют возможность расширить свою парадигму, воспринимать человека как поле, как проект большой, который не ограничен только биографией. И видеть связь человека с глубинными измерениями жизни и психики. И это дает новый взгляд на многие исторические процессы, события, на процессе в медицине (природа болезней, симптомов). Это первое о чем можно было бы говорить в контексте междисциплинарного взаимодействия. И второе, что возрастает понимание того, что любое исследование человека, его духовности, без трансперсонального измерения будет неполным.
Вы сейчас упомянули понятие «трансперсональная история». В трансперсональной психологии изучается прошлое, будущее и еще какие-либо измерения? В чем суть трансперсональной истории?
В. М.: В двух смыслах это возможно. Во-первых, как глубинные измерения человеческой психики влияют на историю. Это психоистория Ллойда Демоса и Станислава Грофа. Об этом много говорится в трудах Грофа, когда он анализирует глубинные основы современного человеческого кризиса, и поясняет, что многие аспекты, связанные с глобальным кризисом, обладают перинатальными (околородовыми) корнями. Проистекают в тех слоях человеческой психики, которые имеют прямую связь с агрессией, насилием, смертью. И отсутствие проработки этих слоев, т.е. не работа над собой. Если человек играет важную роль в бизнесе, политике и при этом не работает над собой, то его личностные глубинные проблемы проецируются и засоряют человеческие реальности, влияют на историю.
Гроф связывает многие феномены темной человеческой истории именно с такими проявлениями. Резюме следующее — большую историю, политику, бизнес нужно делать «чистыми руками», люди должны соответствовать. Тогда все будет человечней и правильней.
Среди российских исследователей есть работы в этом направлении?
В. М.: Есть. В. В. Петренко составлял большую карту политических факторов во взаимосвязи с психосемантическими аспектами. Это научный подход в этой сфере.
Во-вторых, трансперсональная история (как трансперсональное измерение глобалистики) исходит из того, что без учета высших ценностей у нас не может быть полной картины человеческой истории и правильное прогнозирование, строительство будущего. Другими словами, если мы продолжим до конца идеи, связанные с эволюцией человечества, то мы, в конце концов, придем к точке омега — к развитию всех человеческих способностей, просветлению. И если мы это понимаем, то мы должны уже сейчас закладывать трансперсональные основы в проектах и путях к будущему. В третьих, любые проекты будущего будут эффективны тогда, когда они осуществляются всесторонне развитыми людьми. И в этом смысле, трансперсональная
психология и связанные с ней дисциплины предлагают научные знания о том, как развиваться, освобождаться от ограничений, как развиваться интегрально и как использовать глубинные «спящие» ресурсы, возможности. Таково практическое измерение этих дисциплин в строительстве будущего.
Есть ли в современных исследованиях парадоксы, загадки с которыми сталкиваются ученые при изучении трансперсональных феноменов? Со времен первых исследований С. Грофа в 60-х годах многое было изучено. А сейчас остались еще неизведанные области?
В. М.: Самые важные темы и проблемы связаны с благополучием человека. Изучение того, что является «счастливой жизнью», наполнением творчеством и реализацией. Это важнейшая задача. Комплексное исследование того, что могут привнести духовные традиции и современная наука.
Также круг вопросов о ресурсных состояниях, связанных с измененными состояниями сознания. Почему это так важно? Потому что все новое приходит к нам в мир через измененные состояния сознания. В некотором смысле, весь наш мир создан в измененных состояниях сознания. Нам требуются новая эвристика, новая гносеология, которые учитывают этот аспект. Современные эвристика и гносеология слишком традиционны. Они исходят из того, что ничего нового не происходит и не происходило, но изменения каким-то образом возникают. Но сами изменения не исследуются. Необходимо новое понимание роли и места измененных состояний сознания в истории человечества. Может быть создана целая область взаимосвязанных дисциплин об этом. Но, безусловно, в центре должна быть наука об измененных состояниях сознания и возникновении новизны в человеческом мире. Это напрямую связано с творческой реализацией, строительством нового, прогрессом в будущем.
Я думаю, что трансперсональное будет все больше сближаться с мейнстримом. И в некотором смысле даже становиться им. Потому что все более будет пониматься его актуальность и востребованность.
А есть ли нечто, что может затруднить развитие Трансперсонального Проекта?
В. М.: Конечно, есть. Антиинтеллектуализм, сектантство, оголтелое отрицание науки, выстраивание неправильных коммуникаций в сообществах тоталитарного типа... Такие факторы разрушают открытость и рациональность исследований. Без выстраивания все более нового консенсуса невозможно развитие науки.
И вопрос, который будет особо актуален для тех наших читателей, которые недавно стали проявлять интерес к трансперсональной психологии. Каковы те стереотипы-ловушки, т. е. предубеждения при первичном знакомстве с трансперсональным движением?
В. М.: Первое предубеждение о том, что Трансперсональный Проект полностью основан на употреблении психоделиков, потому что С. Гроф так делал. Но он с 1976 года не использует психоделики в своих исследованиях. И основные его открытия многократно подтверждены учеными, соратниками, последователями и учениками на общекультурном материале различных духовных традиций и общечеловеческого опыта, а также на практике с холотропным дыханием.
Второе предубеждение о том, что трансперсональное — это мистика, туманная религия, нерациональное, запредельно и не нужно. Однако, это неправильные установки. Трансперсональное движение принадлежит основному европейскому проекту глубинной психологии, является его развитием. Более того, в области науки Трансперсонального Проекта есть несколько научным проектов. Это не гипотезы, а теории, в отношении которых есть консенсус профессионалов.
Третьим ложным представлением является убеждение о том, что в трансперсональной области нет такого профессионального ядра, который есть в традиционной психологии и психотерапии. Но это не так. Потому что в трансперсональной сфере есть своя проработанная методология и методы исследований, есть много публикаций и школ, сотни диссертаций, защищенных в этой сфере в нашей стране и зарубежом. Поэтому такое предубеждение возникает от нехватки информации. Общекультурная ситуация такова, что трансперсональное находится в авангарде психологии.
И неизбежно, что всякая авангардная деятельность подвергается критике со стороны мейнстрима. Такова неизбежная диалектика во взаимодействии этих сторон. В то же время никакое развитие невозможно без авангарда, в том числе и без тех ошибок, которые делают первопроходцы. Такова «плата» за развитие. Есть даже переизбыток ошибочных проектов в этом поле. Но так было всегда и в любой области. Когда-то учение о гелиоцентризме и учение Дарвина были ересью, критиковались со всех сторон и высмеивались.
Четвертым предубеждением является установка о том, что Трансперсональный Проект принадлежит к некой духовной школе или учению. Нет, это не так. Трансперсональная психология не является Путем, не является духовной школой, не является традицией. Это научная дисциплина и функционирует по законам науки. Единственной особенностью предметного поля трансперсональной психологии является духовный и религиозный опыт человека. Но это разное — предметное поле и сама дисциплина.
Поэтому здесь важно методологическое разграничение между тем и тем.
Что бы Вы хотели пожелать нашим читателям?
В. М.: Ни в чем не ограничиваться. Как говорил Л. Н. Толстой: «Грести нужно выше, потому что жизнь всегда сносит». Если Вы планируете чтото достичь, нужно гораздо больше планировать, устремляться. И по большому счету, стараться понять те истины мировых религий, которые были открыты, потому что именно в этом глубинном опыте и таятся сокровенные знания о человеке и его возможностях. Я советую не ограничиваться академической наукой, а изучать различные языки, прежде всего. Языки переживаний глубины. Язык Дао, язык Дхарм, язык мифов, языки искусств и духовного опыта.
