-Мне совсем плохо. Я даже не знаю, было ли мне когда-нибудь хуже, чем сейчас. Уверена, нет. никогда не было.
-Так что же произошло?
-Они меня бросили. Бросили так жестоко, бесчеловечно. Я им так доверяла. Они были самыми близкими людьми. Только с ними я могла быть собой. Я никогда не задумывалась над словами - а для меня это много. Я, человек контролирующий. Боящийся. В постоянной тревоге. Мне боязно, как оценят меня люди. Буду ли я выглядеть достойно. Моя жизнь стравлена мной же. Вот другие живут. А я откладываю свою настоящую жизнь. Я все жду, что мне разрешат. Вот так откроют мою скрипящую дверь, торжественно внесут конверт, а там: "Все. Теперь Вам можно все!". И я заживу. Я позволю себе быть жизнерадостной. Откажусь от неприятных мне людей. Буду запросто выставлять из своей жизни неустраивающих. А я еще я часто буду злой. А главное - больше никаких ожиданий признания. Я сама себя признаю. И буду любить и баловать себя. У меня раньше этого не было. Давно уже не было. С того момента, как меня отдали на воспитание к бабушке. В далекую деревню. Это случилось с появлением моего брата. Его мама оставила. А меня нет. Меня отдала. Я до сих пор помню, как мама два раза в год приезжала ко мне. А когда глядя в окно, видя отдаляющееся от меня серое пальто я начинала плакать, бабушка говорила: Не плачь, а то мама никогда не приедет больше. И я старалась не плакать. Я боялась больше никогда не увидеть маму. Когда в 7 лет мам вернула меня домой, я постоянно старалась для нее. Старалась быть полезной, не мешать, выполнять все, что она скажет. Но что бы я не делала, она не могла скрыть своей привязанности и любви к младшему брату. Я старалась не замечать. Тем более что, если маме не нравилось мое поведение, она могла сказать: Что, опять к бабушке захотела. И я как то осаживалась, замолкала, уходила в себя. Это сейчас я понимаю, что жила в вечном страхе быть изгнанной. Отсюда и хорошие результаты в школе, институте. И при всей видимой успешности, мной всегда руководил страх. Страх остаться одной. Страх быть отверженной. Я больше не хотела чувствовать себя забытой и ненужной. Именно эти чувства я хотела заглушить посредством бега по жизни. У меня не было свободной минуты - для меня минуты спокойствия - это часы возращения в свое состояние. Я вышла замуж. Родила сына. И вот, мне начало казаться, что мама любит меня и моего ребенка. Она стала бывать у нас каждый день. Я чувствовала себя счастливой. Вот, думала я, теперь настало мое время насладиться общение с мамой. Я так долго этого ждала. Ну тут случилось страшное. Страшное только для меня. У моего брата тоже родился ребенок. И все повторилось. Мама перестала бывать у меня. Звонить стала все реже. И опять, опять я почувствовала себя той маленькой девочкой, которую лишили мамы. Тогда это был брат, а теперь это ребенок брата. Я ненавижу этого ребенка. Ненавижу брата. Они отрывают у меня те крохи любви, которые я могла бы получать сейчас. Спустя много лет. Это была была награда за все старания, которые я прикладывала, чтобы чувствовать себя хорошей. Чтобы мной гордились. Да. нет, чтобы меня хотя заметили.
Вот так часто первичная травма дает о себе знать в зрелом возрасте. Ведь если бы у этой женщины не было первичной травмы, она бы так яростно, так страстно не боролась бы за любовь близких, и так отчаянно не ненавидела брата и его ребенка. Но все случилось именно так. Но мама, мама, у нее были все возможности изменить ситуацию. Проговорить ее. Объясниться. Облегчить жизнь дочери. Но, вторичная ошибка только усилила первичную травму.
