Поведенческие универсалии
И. Айбл-Айбесфельдт является основоположником этологических исследований на кросс-культурном уровне. Многолетние труды этого автора показывают, что многие аспекты человеческого поведения становятся более понятными, если их анализ проводить с применением комплекса этологических, культурно-антропологических, лингвистических и экологических подходов. Начало этих многолетних исследований было положенo в 1967 и 1969 гг., когда он провел первые исследования в двух традиционных культурах - у айпо Западной Новой Гвинеи и яномама Южной Америки. В последующие 25 лет кросс-культурные исследования проводились группой И. Айбл-Айбесфельдта среди бушменов !ко и г/ви Центральной Калахари, !кунг из Намибии (типичные охотники-собиратели), яномама (переходная стадия в развитии хозяйства от охоты и собирательства к раннему земледелию), айпо (мотыжные земледельцы), химба Северной Намибии (традиционные скотоводы), тробриандцев, обитателей Тробриандских островов (мотыжные земледельцы и рыболовы), жителей о. Бали, Индонезия (традиционное ирригационное сельское хозяйство). Наиболее известными широкой публике являются выводы АйблАйбесфельдта и его группы о наличии набора универсальных общечеловеческих моделей невербального поведения. Речь идет о мимике, позах и жестах. Многие компоненты человеческой мимики, равно как и некоторые жесты являются врожденными и присутствуют в репертуаре слепоглухонемых детей в том же контексте, что и у детей с нормальным развитием [Еibl-Eibesfeldt, 1973]. Многие эмоциональные мимические выражения встречаются кросс-культурно и несут сходную функциональную нагрузку [Еibl-Eibesfeldt, 1979; Schiefenhovel, 1997]. Примером обнаруженных универсалий являются «поднятые брови», «наморщенный нос», «движение языком при флирте», «призывный взгляд», «квадратный рот и обнаженные стиснутые зубы» - как агрессия, конфликтное поведение в ситуациях встречи с незнакомцем (интерес перемежается со страхом – и человек то смотрит на пришельца, то отводит взгляд и отстраняется). Данныe относительно универсальности эмоциональных выражений человека приводятся также в исследованиях других авторов [Ekman, 1972; Ekman, 1979; Ekman, Keltner, 1997]
Ритуалы в жизни человека
Поведение человека может являть собой ритуализованные действия. Часть из них имеет филогенетическую природу, другая является следствием культурной традиции. Большая часть ритуалов возникла как способ предотвращения агрессии, умиротворения и примирения и многие ведут свое происхождение от прямого выражения угрозы. Цель ритуалов в этом случае - направить агрессию в безопасное русло. К. Лоренц выявил поразительные аналогии между ритуалами, возникающими филогенетически и культурно-исторически и показал, что сходство определяется тождественностью их функций. У животных ритуал перерастает свою исходную коммуникативную функцию и приобретает способность выполнять две новые - сдерживание агрессии и формирование связей между представителями одного вида. Тройная функция прослеживается явно и в ритуалах культурного происхождения: - запрет борьбы между членами группы, удерживание их в замкнутом сообществе, отграничение этого сообщества от других групп. Ритуалы, возникшие в ходе человеческой истории, передаются традицией, а не коренятся в наследственности, каждый должен их освоить заново путем обучения. Существование любой группы людей, превосходящей по размерам сообщество, в котором люди связаны любовью и дружбой, основывается на соблюдении ритуалов.
У человека привычка выступает как необходимый компонент повседневного существования. Жестко закрепляя приобретенное, она играет такую же роль в становлении традиций, как наследственность в эволюционном возникновении ритуалов у животных. Биологические и культурные ритуалы становятся автономными мотивациями поведения. Они сами превращаются в новую цель, достижение которой становится потребностью для организма. Общественное поведение людей пронизано культурной ритуализацией. Примерами заведомо неритуализованного поведения являются лишь неприкрытая зевота, потягивание или ковыряние в носу. В повседневной жизни мы не осознаем, что назначение многих ритуальных действий состоит в торможении агрессии и создании социального союза. Именно путем такой ритуализации и создается групповая общность. Историю развития культурных ритуалов зачастую можно реконструировать методами сравнительного анализа. Такие различия, возникшие в ходе истории, создают границы между культурными сообществами, подобно тому, как дивергенция создает границы между видами. Не случайно Э. Эриксон назвал этот процесс «псевдовидообразованием».
Широко известным аспектом исследований школы Айбл-Айбесфельдта является анализ ритуалов в человеческой культуре. Собраны многочисленные примеры, свидетельствующие о наличии универсальной грамматики - социальных правил человеческого общения. Хочу подчеркнуть, что этологический подход вовсе не отрицает (как часто пытаются представить некоторые оппоненты), что культуры сильно различаются между собой способами реализации поведения; обращается лишь внимание на тот факт, что система универсальных правил поведения - сходна. Классическим примером, иллюстрирующим этот вывод, является анализ ритуала приветствия гостей - представителей другой группы. Ритуал приветствия организован на основе универсальных правил (агонистические демонстрации часто сочетаются с умиротворяющими, дружественными призывами) [Еibl-Eibesfeldt, 1989]. Церемонии приветствия сходны в европейских культурах, у балийцев и у яномама. В первом cлyчae официальный гость будет встречен на правительственном уровне военным парадом и салютом, одновременно гостя будет приветствовать молодая девушка или ребенок с букетом цветов (или хлебом-солью, в русской или украинской культуре). На Бали гостя встретят угрожающим мужским военным танцем и умиротворяющим женским танцем, с подношением даров в виде гирлянд из цветов. У яномама посетитель чужой деревни немедленно станет свидетелем агрессивных демонстраций со стороны взрослых мужчин, но одновременно с этим танцующие дети будут помахивать гостю зелеными пальмовыми ветками, демонстрируя радушный прием и дружественную расположенность местных жителей. В процессе таких приветственных демонстраций врожденные двигательные акты (мимические выражения угрозы и умиротворения) и культурные формы поведения взаимозамещают друг друга, выполняя эквивалентную функциональную нагрузку. Такое сочетание врожденного и культурного существенно обогащает поведенческий репертуар и повышает разнообразие проявлений конкретной поведенческой церемонии.
Филогенетические аспекты невербальной коммуникации
К ритуализованному поведению, имеющему филогенетическое происхождение, относятся некоторые элементы невербального поведения. Например, мимические выражения улыбки и смеха [Hooff; 1976]. Доказано, что улыбка ведет свое происхождение от мимики обнаженных зубов, которая у всех обезьян символизирует подчинение и легкий испуг. Смех же филогенетически связан с игровым лицом (мимика расслабленного открытого рта). Игровое лицо характерно для грубой игры детенышей и подростков обезьян. Оно сопряжено с игровым покусыванием и является демонстрацией легкой агрессивности и вместе с тем дружественных намерений субъекта. Улыбка человека, таким образом, это вовсе не всегда ослабленная копия смеха. Это две конвергентно сблизившиеся в процессе эволюции демонстрации, производные от мимических выражений лица у предков человека. Выводы ван Хофа относительно различного филогенетического происхождения смеха и улыбки нашли дополнительное подтверждение при наблюдении за детьми [Вlurton Jones, 1972]. Установлено, что дошкольники чаще улыбаются, инициируя социальные контакты с высокоранговыми детьми, нежели наоборот. В этом контексте улыбка выполняет функцию умиротворения, сходную с мимикой подчинения и страха у обезьян.
Проведенный С. Пройшофт и Я. Ван Хофом сравнительный анализ мимики обнаженных зубов и игрового лица у разных видов приматов показал, что конвергенция этих демонстраций прослеживается не только у человека [Preuschoft, van Hooff, 1997]. Их применение в аффилиативном контексте и для сглаживания социальной напряженности наблюдается у тех видов, для которых типичен эгалитарный стиль социальных отношений и сглаженная асимметрия отношений. То, что в эволюции произошло сближение контекстов применения смеха и улыбки, указывает на снижение асимметрии власти в первобытных коллективах и увеличении доли общих интересов у партнеров. Иными словами, анализ филогенетических путей развития смеха и улыбки может пропить некоторый свет и на социальные отношения у наших предков и дает основание допустить, что они могли быть эгалитарными и терпимыми.
Эволюционные основы поведения человека
Социальная среда для всех животных и человека является своего рода оболочкой, которая окружает отдельных особей и опосредует воздействие на них физической природы [Бутовская, Файнберг, 1993]. По этой причине социальность рассматривается многими этологами в качестве универсальной адаптации. Чем социальная организация гибче и сложнее, тем большую роль она играет в защите особей данного социума. Хотя только человек обладает свободой воли, имеет речь, культуру, создает произведения искусства, руководствуется в своих действиях моралью и чувством ответственности, а его социальная организация столь пластична и разнообразна по своим проявлением, что далеко превосходит таковую у любого другого вида животных, данные последних лет из области приматологии показывают, что все эти качества в зачаточной форме уже представлены у высших человекообразных обезьян. Эксперименты с обучением шимпанзе, горилл и бонобо языку глухонемых свидетельствуют о том, что когнитивные способности у этих видов достаточны для усвоения символов и оперирования знаками. Освоение языка человекообразными обезьянами происходит у них в ходе общения - как и у детей, а не путем формирования условных рефлексов.
Нет ни малейшего основания отрицать также, что наши действия могут определяться глубинными базовыми мотивациями. Социальные нормы часто входят в конфликт с внутренними ориентациями индивидуума, родившегося и выросшего в данной культуре и с первых дней жизни обученного вести себя строго определенным образом. Как это ни парадоксально, но этологические исследования указывают на тот факт, что именно в сфере социального поведения человек менее всего свободен от ограничений, наложенных на него эволюцией. Наглядной иллюстрацией этого тезиса является несоответствие между способностью контролировать внешнюю среду обитания и полнейшей человеческой несостоятельностью канализировать проявления социальной жизни.
Определенный поведенческий акт может осваиваться человеком путем научения и тренировки, но из этого не следует вывод об общей безграничной податливости его поведения воздействию среды. Существует определенная предрасположенность в освоении поведенческих навыков у животных и ч&#
