«Эмпатичный алекситимик» - бывает ли такое? Может ли человек, неспособный осознавать собственные чувства, параллельно переживать эмоции, возникающие у Другого, проникаться сочувствием к его страданиям?
Для чего собственно нужны «эти чувства»? Эмоциональная сфера регулирует жизнедеятельность человека, т.к. обладает сигнальной и познавательной функциями. Чувства выступают значимым фактором в формировании мотивационной сферы, они играют значимую роль и в построении контактов с окружающими.
Люди не перестают зависеть от воздействия чувств, даже в случае их отрицания и вытеснения. Что, по мнению психодинамической модели возникновения алекситимии, является защитным механизмом, складывающимйся с детства или в результате психической травматизации, вызывающей тяжелые для осознания чувства. В том случае если выражение чувства боли, страха, вины приводило к отрицательному результату, ребенок получал негативный травмирующий опыт. Ребенок принимал решение никогда не показывать свои чувства и никому о них не рассказывать. Для этого нужно скрывать чувства и от самого себя, т.е. вытеснять их. В этом случае формируется вторичная алекситимия.
В одной из диссертаций Новосибирского государственного университета было экспериментально доказано уменьшение способности к эмпатии при возрастании показателей алекситимии.
В работе дается описание соотношения разных форм эмпатии, характерных для лиц с высокими показателями алекситимии. « Показано, что их способность к эмоциональной эмпатии представлена в основном склонностью к примитивному эмоциональному заражению переживаниями окружающих людей; при этом отмечается дефицит умения понимать чувства окружающих, сопереживать им и дифференцированно откликаться на их эмоциональные состояния. Напротив, показатели способности к смене позиции (или когнитивной эмпатии) не ухудшаются с ростом показателей алекситимии. Делается вывод о нарушении эмоциональной формы эмпатии при относительной сохранности ее когнитивной формы у лиц с высокими показателями алекситимии.
Большинство алекситимиков не обладает ни эмпатией, ни интуицией. Не имея понятия о собственных чувствах, они пребывают в полном замешательстве относительно чувств других людей. «Они не способны различать оттенки эмоций. Эмоциональные нотки и аккорды, вплетающиеся в слова и поступки людей — выразительный тон или изменение позы, красноречивое молчание или предательская дрожь, — проходят незамеченными ими».
Зачатки эмпатии формируются ещё в детстве.
«Уже через несколько месяцев после рождения младенцы реагируют на беспокойство окружающих их людей, как если бы что-то нарушило их собственный покой, и плачут, если видят рядом ребенка в слезах. В возрасте около года они начинают осознавать, что страдание исходит не от них, а извне, от кого-то другого, хотя, видимо, еще толком не знают, как к этому относиться.»
«Уровень эмпатии по большей части связан с тем, как родители дисциплинируют своих детей. Так дети проявляли большую эмпатию в тех семьях, где в процессе воспитания огромное внимание обращалось на страдание, которое их недостойное поведение причиняло другим людям: «Ты только посмотри, как ты ее огорчил», вместо «Это было дурно». Эмпатия у детей формируется также в результате наблюдений, как реагируют другие, когда кто-то еще испытывает страдание; подражая тому, что видят, дети вырабатывают репертуар эмпатических реакций, направленных в первую очередь на то, чтобы помочь страдающим людям».
Стерн полагает, что отсутствие способности к эмпатии является последствием неправильной настройки, при которой у младенца развивается ощущение, что люди не могут и не готовы разделять их чувства.
Сторонники бихевиоральной модели возникновения алекситимии считают отсутствие эмпатии, как результат раннего научения от алекситимичной матери, которая не научила ребенка рассказывать о том, что он чувствует, не научила его дифференцировать и вербализовать чувства, что привело к неспособности к сопереживанию. Это так называемая –первичная алекситимия.
«Длительное отсутствие настроенности между родителем и ребенком наносит огромный эмоциональный вред ребенку. Если родитель не умеет выказывать эмпатию в отношении определенных эмоций ребенка, к примеру, радости, слез, потребности, чтобы его обняли, тогда и ребенок начинает избегать всяческих проявлений, а возможно, даже и переживаний таких эмоций. Не исключено, что по этой самой причине весь эмоциональный диапазон со временем стирается из репертуара близких отношений, особенно если в детстве у ребят тайно или явно, но постоянно отбивали охоту к проявлению этих чувств».
В зависимости от того, какие настроения ребенку чаще приходилось «схватывать», формируется преобладающее настроение малыша. Например, если мать слабо реагирует (возможно, в случае депрессии) на активность ребенка, он усваивает следующее: «когда я начинаю волноваться, я не могу заставить мою маму тоже приходить в волнение, а значит, я могу вообще не утруждаться». Такие детки чаще обнаруживают печаль и раздражение, а не спонтанное любопытство и интерес к миру.
Отсутствие настроенности в детстве является эмоциональной издержкой и проявляет себя на протяжении всей жизни в форме алекситимии и, как следствие, неспособности к эмпатии.
Дефицит эмоционального интеллекта возникает от отсутствия взаимопонимания и заботы; эмоциональная настроенность, напротив, дает такие преимущества как лучшая эмоциональная адаптированность, большая общительность и чувствительность.
Способность к осознаванию, дифференциации и вербализации собственных чувств, распознавание эмоций других являются важными составляющими установления взаимоотношений и успешной адаптации в социуме.
Однако в изучении связей между алекситимией и способностью к эмпатии по-прежнему остается много познавательных пробелов и противоречий.
